Негуманная вивисекция
Студенты Тимирязевской академии и еще целого ряда российских вузов больше не будут препарировать животных. Негуманную вивисекцию заменили видеокассетами и компьютерными программами. 5 февраля стало днем избавления от лабораторной смерти множества крыс, голубей, лягушек и прочих зверюшек. На Западе уже были случаи, когда сердобольные студенты обращались в суд и выигрывали. Вопрос – помогло ли это им потом стать профессиональными зоологами-биологами-врачами? Об этом история умалчивает. Зато она переполнена историями противоположными, благодаря которым прежде развивались наука, медицина, искусство...
Петр I и расчлененка
В европах русский государь не только осваивал ремесло плотника и корабела, но и анатомию изучал, ходил в госпиталь и присутствовал при операциях. Однажды увидел препарированный труп ребенка, и таким прелестным показался ему малыш, что царь даже поцеловал его в восторге... А еще как-то царь заметил, что труп вызывает у подданных отвращение. В воспитательных целях Петр повелел разрывать мускулы мертвеца зубами. Серьезный был человек, вгрызался во все – и других к тому принуждал. Их ведь не заставь – так и будут по углам сморкаться. Хранил мешок с собственноручно выдранными больными зубами придворных. Правда, говорят, второй раз бывшие обладатели этих зубов к нему уже не обращались.
Как подметил Лев Толстой, Петром владела «страсть изведать все до пределов». Пощупать, разгрызть, а не просто рассматривать книжки и картинки. Об этом у Пушкина был анекдот – про то, как арапчонок садится под кустик и в испуге жалуется государю, что из него лезет кишка. А Петр, глазом не моргнув, объясняет, что это обыкновенная глиста, и выдергивает ее царскими пальчиками...
Рембрандт и опыты доктора Тюльпа
Герой «Мнимого больного» Мольера (1673), хотя и не обремененный умом, дарит между тем невесте анатомический рисунок, а потом зовет на публичный урок анатомии. В Европе ХVII века это было популярно: в анатомические театры на открытые вскрытия стекалась даже высшая знать. Считалось зазорным не приобщиться к медицине на практике, довольствуясь одними картинками и полотнами живописцев.
На известной картине Рембрандта «Урок анатомии доктора Тюльпа» (1632) в центре изображено тело, рядом с ним – опытный хирург Тюльп обучает своих коллег, а у одного из них в руках книга, символ знаний теоретических, важных, но бесполезных без практики.
Сомерсет Моэм и брезгливость
Сомерсет Моэм получил поначалу медицинское образование, получил диплом врача и даже, говорят, талантливо ставил диагнозы – правда, преимущественно на расстоянии. Приближаться к пациентам, а тем паче погружаться в живые ткани он не любил – был человеком крайне брезгливым.
В общем, диплом дипломом, а врача из него так и не вышло. Зато писатель вышел блестящий – ставил диагнозы обществу и врачевал пером. Сбежал подальше от медицинской практики не он один, тут и Чехова можно вспомнить, и Булгакова, и Вересаева... Так что студенты-теоретики могут спать спокойно: дело и им найти можно.
P.S.
Честно говоря, образ зоолога, который ни разу не прикоснулся к живому существу, кажется странным. Представьте себе тургеневского Базарова с рисунком лягушки, ну, или с ее бумажным макетом! Уж на что Базаров верил в прогресс, однако лягушек все-таки резал и силу воли воспитывал.
Можно ли представить себе толпу счастливых пациентов, которые станут ломиться к врачу, который никогда не держал в руках скальпеля из гуманных соображений? Спрашивать можно до бесконечности: а металлурга, который близко не подходил к какой-нибудь доменной печи, или летчика, который видел самолет только на экране монитора?
Впрочем, тот же Базаров, не стань он врачом, ничем бы в конце концов не заразился и не умер. А уж какая от него была бы польза, если б он не лез к тифозным больным, – не важно. Зато сам целее был бы.
Портал «Вечная молодость» www.vechnayamolodost.ru
18.02.2008