Победы и поражения современных российских инноваторов

Деньги из микроскопа

Леонид Хомерики, Деловой еженедельник «Компания», 09.07.2012

В ответ на упреки в недостаточной инновационности отечественный бизнес пеняет на то, что наука оторвана от действительности и трудится чаще всего сама на себя. Отчасти с этим согласны и сами ученые. Но изменения в этой сфере имеются. Два десятилетия страна живет в реалиях рыночной экономики, и многим специалистам пришлось заняться разработками, результаты которых могут быть коммерчески привлекательными. Фактически люди науки вынуждены были учиться культуре, складывавшейся на Западе веками.

Наилучшие условия для появления инновационных продуктов созданы в США. Там, прежде чем начать работу, команда специалистов пристально изучает потребности рынка, ищет незанятые или не совсем заполненные ниши. В итоге вместо прорывного зачастую получается продукт с незначительными улучшениями по сравнению с тем, что уже существует. Если он продается, проект считается успешным. Начальные инвестиции в подобные разработки часто делаются некрупными инвесторами. В Штатах есть шутка про 3F (fools, family & friends), что означает: на начальном этапе в проект инвестируют лишь глупцы, родственники и друзья. Еще существуют «бизнес-ангелы». «Ангел» заходит в проект на условиях convertible debt (конвертируемый долг), иными словами, предоставляет заем. После того как компанией заинтересуется крупный инвестор, который купит в ней серьезную долю, этот заем конвертируется в часть акций или попросту возвращается. Доля «ангела» в проекте в итоге может оказаться незначительной, например 0,01%.

Разработчики венчурных продуктов жалуются, что любой российский инвестор, будь то крупный бизнесмен или госкомпания, сразу хочет получить не менее 25%, а то и все 50% в перспективном проекте. Разумеется, такие условия не могут полностью устроить ни одного разработчика. Во многих случаях это становится главным препятствием, не позволяющим привлечь инвестора. Сказывается и российская психология – привычка изначально не доверять будущему партнеру. По мнению директора кластера ядерных технологий фонда «Сколково» Дениса Ковалевича, наши ученые путают инвесторов и предпринимателей. С последними, по его словам, договориться всегда можно, а инвестор ориентирован исключительно на получение скорейшего дохода. С коллегой согласен директор фонда «Центр стратегических разработок „Северо-Запад”» Владимир Княгинин. По его мнению, отечественной науке предстоит научиться предлагать свои разработки для внедрения в производство, ориентируясь прежде всего на конечных потребителей. В свою очередь, институтам развития, таким как «Сколково», Роснано, РВК, нужно сконцентрировать ресурсы на ограниченном количестве проектов и направлений, в которых у нашей страны все еще может быть конкурентное преимущество.

Первый наноуспех

В мае 2012 года совет директоров Роснано одобрил продажу 27,6% ЗАО «Центр перспективных технологий» его основателю и гендиректору Игорю Яминскому за 77 млн руб. Это первый в истории госкомпании выход из инвестиционного проекта, притом на три года раньше намеченного срока. На 50 млн руб., вложенных Роснано в проект Яминского, последний расширил производство сканирующих зондовых микроскопов марки «Фемтоскан». Приборы позволяют увидеть отдельные атомы с точностью порядка 1 нанометра. Средства и административное содействие госкорпорации дали возможность ЗАО «ЦПТ» в конце прошлого года запустить производственную площадку на базе одного из цехов, арендованных у АМНТК «Союз», и нанять высококлассных специалистов. Новая площадка позволит вдвое нарастить выпуск «атомных» микроскопов и увеличить годовую выручку до 70 млн руб.

Путь к успеху для Игоря Яминского был долгим. В конце 1980-х профессор физфака МГУ совместно с коллегами наладил сборку сканирующих микроскопов. Ему удалось добиться впечатляющих результатов: микроскоп стоил примерно в 50 раз дешевле зарубежных аналогов. В 1999 году был выпущен новый продукт – сканирующий зондовый микроскоп с возможностью управления и получения всех данных через Интернет. Тогда же возник вопрос об организации серийного производства: было очевидно, что без инвестора компания навсегда останется «в гараже». До недавнего времени изготовление «продвинутых» микроскопов оставалось штучным: приблизительно по десять экземпляров в год. В 2008 году Игорь Яминский начал переговоры с Роснано, а через два года его проект одобрил наблюдательный совет госкорпорации. В результате сделки было создано ЗАО «Центр перспективных технологий», в которое заявитель вложил около 130 млн руб.: 30 млн руб. деньгами, 19 млн руб. стоило оборудование, и еще на 82 млн руб. потянула интеллектуальная собственность. Это можно считать определенной вехой: инвестор счел разработки и знания ученого ценным активом, предложив выпустить продукт в серию.

Яминский полагает, что необходимо четко разделять сегменты разработки и производства продукции: там трудятся люди с разным мышлением. К тому же, по его словам, цели наращивания производства зачастую приводят к торможению научных исследований. Поэтому производство он считает проектом, отдельным от науки, но гармонично ее дополняющим. С выходом Роснано из проекта сотрудничество ученого с госкорпорацией не прекратится: зондовые микроскопы востребованы «хай-тековскими» компаниями. В планах Яминского – разработка «атомных» микроскопов для медицины, работающих в режиме реального времени.

Убедить мир

Истории Фазли Атауллаханова и Игоря Яминского во многом схожи. В течение 17 лет под руководством Фазли Атауллаханова команда физиков, химиков и даже математиков исследовала процессы свертывания крови. Результатом этой работы стала научная теория об автоволновой природе таких процессов. Понимание механизмов свертывания принципиально важно для диагностики таких заболеваний, как инсульты, кровотечения и пр. На основе теории был разработан новый интегральный анализ крови – «Тромбодинамика». Он может прогнозировать тромбозы, а это потенциальные предшественники инфарктов и инсультов. Сконструирован прототип диагностического прибора, и у последнего нет аналогов в мире.

«Проект начал превращаться в бизнес в 2007 году, когда удалось привлечь первые деньги „бизнес-ангелов”», – рассказывает генеральный директор ООО «Гемакор» Игорь Пивоваров. Фазли Атауллаханов был его научным руководителем. Позже они создали совместный бизнес, в котором выдающийся ученый стал заместителем по научной работе у своего бывшего ученика.

В апреле 2010 года партнеры подписали инвестиционное соглашение с Роснано, по нему госкомпания получила 48,79% в проекте. Но перед этим им пришлось найти еще одного соинвестора (в соответствии с требованиями Роснано). После примерно 60 встреч с потенциальными партнерами в идею поверил Ашот Хачатурянц, гендиректор компании «Сбербанк Капитал», выкупившей около 6,6% в проекте. Таким образом, коллектив авторов лишился контроля в своем предприятии. Но зато ученые смогли продолжить научно-конструкторские и опытные работы, клинические исследования, сертификацию и вывод конечного продукта на рынок. 30 марта 2012 года диагностическая система, разработанная «Гемакором», получила регистрационное удостоверение Росздравнадзора. По словам Игоря Пивоварова, на октябрь 2012 года запланированы запуск первой очереди серийного производства и старт продаж оборудования «Гемакора» в России, а уже к концу следующего года в соответствии с бизнес-планом предприятию предстоит выйти на безубыточность.

«Тест „Тромбодинамика”, который мы делаем, в перспективе может заменить все существующие тесты свертывания крови и улучшить лечение сердечно-сосудистых заболеваний, значительно сократив количество тромбозов и инсультов», – уверяет Игорь Пивоваров. Но экспортный потенциал прибора – вещь сомнительная. Чтобы выйти на рынки Европы и США, компании надо убедить западное клиническое сообщество в несомненной пользе своей разработки. И получить все необходимые разрешительные документы: на Западе клиническое оборудование проходит гораздо больше испытаний, чем в нашей стране. Предстоит также доказать врачам эффективность применения теста «Тромбодинамика» в конкретных клинических случаях и его преимущества перед существующими тестами.

Квант процветания

Максим Вакштейн – молодой ученый и предприниматель, глава научно-технологического центра «Нанотех-Дубна». Опираясь на свои научные разработки и средства инвесторов, Ваштейн смог быстро создать финансово привлекательное производство.

В 2006 году он начал работу в лаборатории НИИ прикладной акустики, куда его пригласил бывший коллега. Задача перед сотрудниками лаборатории стояла нетривиальная – разработать особо защищенную систему маркирования и верификации ценных бумаг и других документов. За время работы стало понятно, что технология вышла за рамки НИОКР и уже готова к масштабированию. Так появился проект квантовых точек.

В основе технологии лежит квантово-размерный эффект. Его суть состоит в следующем: частицы определенного размера (например, 5 нанометров) начинают проявлять квантовые свойства, прежде всего в оптическом диапазоне. В частности, переизлучать свет, падающий на них, в другом, заданном их размерностью спектре. Такие частицы не просто переизлучают свет, они делают это в четко заданном диапазоне. Подобные свойства позволяют использовать квантовые точки в качестве особо защищенных маркеров в финансовом секторе, медицине, пищевой промышленности. «Эти частицы не только эффективно переизлучают свет, но также поглощают его и даже могут преобразовывать в электроэнергию, что позволяет применять их в солнечных батареях и различных фотодетекторах», – поясняет Максим Вакштейн.

ООО «НТИЦ „Нанотех-Дубна”» возникло в 2008 году. После получения в 2010 году инвестиций от Роснано проект в 2011 году вступил в фазу создания промышленного производствананочастиц. «К концу 2012 года должны выйти на самоокупаемость», – рассказывает о планах компании Максим. На данный момент продукцией компании являются флуоресцентные чернила для защиты ценных бумаг и документов, люминофоры для светодиодов, позволяющие получать белый свет высокого качества, а также люминесцентные лаки для покрытия теплиц с целью повышения урожайности растений. Объемы производства сегодня составляют около 10 кг люминофора в год. Чтобы понять масштаб, достаточно представить, что из одного килограмма наночастиц можно произвести 10 млн светодиодов. А если добавить к этому, что стоимость этого килограмма начинается от одного миллиона рублей, то привлекательность бизнеса налицо. В конце 2012 года – начале 2013 года предприятие планирует выйти на объемы производства до 100 кг люминофора в год. Через два года объем продаж должен составлять $10 млн. В продукции уже заинтересованы ведущие отечественные производители светодиодных ламп, а также компании из Европы, США и Юго-Восточной Азии. Потребителями флуоресцентных чернил могут стать крупнейшие печатные фабрики России, производящие защищенные бумаги и документы. «Благодаря участию в международных выставках начали работу с печатными государственными домами Восточной Европы», – замечает Максим Вакштейн. По его словам, продукт на предмет внедрения испытывают также коммерческие структуры из США и Израиля, работающие в области защитной печати.

Умные точки

Сергей Дудников не понаслышке знает о проблемах коммерциализации российских технологий и науки. В 1990-е годы, завершив работу в Государственном оптическом институте им. С. И. Вавилова, он устроился научным экспертом в технологический центр LG, где помогал нашим ученым продавать свои разработки. Постепенно центр трансфера перерос в полноценную лабораторию, где Дудников разрабатывал трехмерные дисплеи. Однако производство таких дисплеев оказалось невыгодным – стоимость системы доходила до $100 000.

Сейчас Сергей Дудников возглавляет компанию «РСТ-Инвент». Это ведущий российский технологический интегратор на рынке RFID, радиочастотной идентификации. «Мы производим умные метки, идущие на замену штрихкодам. Код находится внутри полумиллиметрового чипа, к которому приклеена антенна. Если на метку направить излучение от внешней антенны на определенной частоте, метка отвечает. Отличается она от штрихкода тем, что процесс считывания происходит на огромной скорости, без ошибок, в любую погоду, не нужна прямая видимость метки», – поясняет Дудников. И подделать такие метки практически невозможно.

«Я занимаюсь этим порядка десяти лет. Шесть-семь лет мы работали в инвестиционном режиме, вкладывали свои средства, потом нас купил системный интегратор „Систематика”, а позже было создано СП с Роснано», – рассказывает Сергей Дудников. На деньги инвестора в Ленинградской области построили завод, закупили самое современное немецкое оборудование. В прошлом году проект начал приносить прибыль. Сегодня оборот предприятия составляет около $3 млн в год, а по плану к 2015 году он должен вырасти до $30–40 млн.

Компания Дудникова предоставляет готовые для конечного внедрения системы. Они используются в библиотеках, на железнодорожном транспорте, в автомобильном и фармацевтическом производстве. Конкуренция постоянно нарастает, но и бизнес развивается. По словам Дудникова, все больше компаний осознают преимущества использования умных меток. В частности, они позволяют существенно экономить время на инвентаризацию. Однако под новую технологию приходится адаптировать бизнес-процессы. «Например, каждый пакетик с чипсами становится уникальным товаром», – наглядно поясняет Сергей. Кстати, заказчики RFID предпочитают сохранять свои имена в секрете, поскольку эта технология считается конкурентным преимуществом. «Один из первых наших крупных проектов – автоматизация библиотеки Высшей школы экономики. Метки выполняют как учетную, так и противокражную функцию», – приоткрывает завесу тайны Дудников. По его словам, центральные библиотечные системы Санкт-Петербурга также решили принять эту технологию как основную для своей автоматизации. Конкурентами продукции «РСТ-Инвент» являются импортные умные метки – американские, финские, малазийские, тайваньские и китайские. Планы по развертыванию аналогичного производства есть и у зеленоградского «Микрона». «Оборудование высокопроизводительное и у всех примерно одинаковое. Даже если купить метку в Китае и контрабандой провезти в Россию, она все равно будет немного дороже, чем метка, произведенная у нас. Даже если покупать метки у зарубежного производителя, то с учетом расходов на международную логистику и таможенные пошлины их итоговая стоимость получится выше, чем стоимость производимых нами аналогов. Это та область, где мы можем иметь преимущество», – утверждает Сергей Дудников.

Горькая пилюля

В 2010 году ОАО «Роснано» собиралось вложить 341 млн руб. в выпуск нанолекарств. Наблюдательный совет госкорпорации одобрил проект с компанией «ЭкобиофармДубна» общей стоимостью 831 млн руб. Права на препараты оценили в 282,5 млн руб.

В результате выполнения проекта в 2010–2015 годах должно было быть создано оригинальное, не имеющее аналогов в России и за рубежом промышленное производство лекарственных препаратов. Компания разработала уникальную технологию встраивания лекарства в липиды, которые проникают внутрь клеток, освобождая действующее лекарственное вещество именно там, где это необходимо. Фагоциты и другие клетки защитной системы, поглощающие чужеродные для организма объекты, не способны «разглядеть» лекарственные наночастицы размером 15–25 нанометров. Благодаря этому наночастицы дольше циркулируют в кровяном русле и покидают его преимущественно в тех местах, где выше проницаемость стенок сосудов. «Производство лекарств, снабженных системой доставки, во всем мире является инновационным направлением фармацевтической промышленности», – говорил тогда научный соисполнитель проекта академик РАМН Александр Арчаков, один из ведущих мировых специалистов в области медицинских нанобиотехнологий. Предполагалось, что умеренная цена нанолекарств, заметно превосходящих по эффективности традиционные аналоги, сделала бы их доступными для самых широких слоев населения.

Кроме Роснано, никто так и не поверил в возможности масштабирования проекта и вывода на рынок отечественных инновационных медпрепаратов. «Против проекта сыграла его уникальность – компании не удалось найти соинвестора, который тоже бы вложился в проект», – комментируют в Роснано выход из проекта. По условиям финансирования, госкорпорация может вкладывать столько же средств, сколько вкладывает и частный инвестор. Таким образом, государство страхует эффективность использования средств: частник не будет вкладываться в проект, в успехе которого не уверен. Госкомпании пришлось искать другие фармацевтические и медицинские проекты, в которые частники готовы были бы инвестировать.

Вернулись из космоса

Официально о закрытии проектов ОАО «Роснано» стало говорить в сентябре минувшего года. С особым сожалением руководитель госкорпорации Анатолий Чубайс отзывался о совместном проекте с НПП «Квант», предполагавшем создание производства солнечных элементов и батарей для космических аппаратов.

Роснано планировало предоставить ОАО «НПП „Квант”» долгосрочный заем в размере 550 млн руб. на пять лет. ОАО «Информационные спутниковые системы им. академика М. Ф. Решетнева», основной потребитель продукции проекта, должно было внести в него 50 млн руб. в качестве займа.

Продукция проекта – солнечные батареи, предназначенные для космических спутников и орбитальных станций. Их основой является арсенид галлия, позволяющий вдвое – с 15 до 32% – поднять эффективность батарей (по сравнению с кремниевыми). Планировалось, что батареи будут полностью соответствовать требованиям мировых производителей космических аппаратов к солнечным энергосистемам. В частности, сообщалось, что КПД в условиях космоса составит около 30%, ресурс работы – 15 лет, что соответствует уровню лучших мировых аналогов. Все это позволило бы поставлять батареи зарубежным производителям космических аппаратов. Говорили, что цена должна быть конкурентоспособной за счет более низкой стоимости производства солнечных фотоэлементов по сравнению с закупаемыми в настоящий момент иностранными аналогами. Реализация проекта должна была снизить зависимость от импорта солнечных элементов, доля которых в стоимости космической солнечной батареи доходит до 70%. Как тогда заявлял управляющий директор Роснано Александр Кондрашов, проект нацелен на защиту российских интересов в программе освоения космоса.

Вскоре после этого «Квант» перешел в подчинение «ИСС им. академика М. Ф. Решетнева». Новое руководство ИСС выступило против оговоренных условий сотрудничества. Как тогда пояснял член правления Роснано Андрей Трапезников, госкомпания вела переговоры с новым руководством ИСС, пытаясь спасти проект, но так и не встретила понимания. «Квант» смог получить безвозвратные деньги в рамках одной из ФЦП. «Естественно, если у разработчиков есть возможность получить бюджетные средства в рамках ФЦП или грантов, они предпочитают их», – констатирует источник в Роснано.

Несгибаемая логика

В августе 2011 года Анатолий Чубайс представил Владимиру Путину электронную книгу Plastic Logic 100. До начала работы с Роснано Plastic Logic не произвела ни одного серийного коммерческого устройства. Единственный продукт, имеющий облик готового устройства, был показан компанией на выставке CES-2010. Он назывался The Que ProReader и представлял собой прототип школьного ридера Plastic Logic 100. Глава Роснано пообещал Путину, на тот момент премьеру, внедрить ридер в сфере образования Российской Федерации и заменить им тяжелые бумажные школьные учебники.

Роснано планировало вложить в проект половину от его общего бюджета в $650 млн и получить взамен 43,8% в уставном капитале. В разных странах реакция оказалась противоречивой. В Британии были якобы возмущены тем, что русские перекупают их интеллектуальную собственность. Российские же эксперты считали сделку бесперспективной, напоминая о последних неудачах зарубежного партнера.

Запуск производства Plastic Logic в особой экономической зоне Зеленограда был запланирован на 2013–2014 год. Завод, рассчитанный на выпуск сотен тысяч пластиковых электронных дисплеев нового поколения в месяц, должен был создать 300 высококвалифицированных рабочих мест. Однако, по оценкам экспертов, сделать это можно было бы при значительно меньших затратах.

Скептические прогнозы наблюдателей оправдались достаточно скоро. В мае этого года Plastic Logic объявила об изменении стратегии. До этого она смогла решить две ключевые проблемы – появление анимации и цвета на экране. Но доработка этих технологий потребовала существенных инвестиций, и компания оказалась перед дилеммой: оставаться продуктовой или перейти в сегмент технологических, которые лицензируют свои разработки для других участников рынка. PL выбрала второй путь и больше не собирается в одиночку заниматься выпуском «неубиваемых» планшетников, а планирует найти для этого партнеров. Изменение стратегии повлекло и существенные трансформации в структуре: было закрыто подразделение в США, прошли сокращения на производстве в Дрездене, строительство завода в Зеленограде отложено до того времени, когда у компании появятся партнеры, готовые выводить новые продукты на свои рынки. Но когда это произойдет, неясно. Между тем, по всей видимости, российские школьники продолжат ходить с тяжелыми бумажными учебниками в ожидании гаджетов нового поколения.

Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru
09.07.2012