Старение: освобождаемся от предрассудков
5 книг о либерализации старения
Дмитрий Рогозин, «ПостНаука»
Несмотря на значительный вклад российских исследователей в изучение пожилого возраста, нельзя сказать, что Россия задает тон в теоретических и эмпирических подходах к осмыслению старения. Немногочисленные монографии о природе старшего возраста, написанные отечественными авторами, скорее, отражают перспективу полувековой давности, в которой пожилому человеку отводилась лишь роль объекта социальных манипуляций. Его надо защищать, оберегать, опекать. Помощь, поддержка и защита – вот триада благих деяний, конструирующих беспомощного, недееспособного недогражданина. Вместе с тем либеральный поворот в социальной политике ведущих мировых держав вывел на повестку дня новые (для модернизированного западного общества) мировоззренческие конструкты.
Старший возраст несет в себе не только утраты и лишения, но и опыт, устойчивость и рассудительность, не присущую молодости. Объективное ухудшение здоровья часто усугубляется субъективным конструированием немощи, а сокращение круга общения – искусственным исключением из социальных отношений. Активная старость – политический конструкт, не вызывающий удивления или отторжения в российском общественном мнении. Однако его теоретическое осмысление еще чуждо и непонятно для многих русскоговорящих интеллектуалов, тем более государственных служащих. Чудовищный для обыденного слуха термин «период дожития» занял прочное место в тезаурусе социальных программ, в которых старший возраст ассоциируется лишь с упадком и недееспособностью. Освобождению от подобных предрассудков и социальных стигматов посвящены рецензируемые книги, аналогов которых пока еще нет на русском языке.
1. Vincent J. Old age (London: Routledge, 2003)
Проанализировав сотни исследований и аналитических текстов, посвященных старению, Джон Винсент обозначил ключевую дихотомию, определяющую положение людей старшего возраста как либерализацию от старения и либерализацию старения. В первом варианте возникают практики избегания старости, люди всячески стараются сократить период старения, игнорируя изменения в организме, восприятии мира и социальных отношений или пренебрегая ими. Во втором – находятся внутренние ресурсы в самом старении, рассматриваемом как новая возможность, как особый, пусть и завершающий этап жизни, без которого последняя потеряла бы смысл. Основной чертой современных представлений о пожилом возрасте, Дж. Винсент называет главенство медицинский интерпретаций. Институт врачебной практики полностью переопределил представления о старости, вытеснив иные социальные или религиозные интерпретации. Пожилой возраст рассматривается как период болезни и приближающейся смерти. Потеря трудоспособности и постепенное ухудшение здоровья, вплоть до полной беспомощности, может вызывать лишь чувство страха и отчаяния. В такой мировоззренческой позиции нет ни будущего, ни настоящего. Либерализация старения – ответ на складывающиеся демографические тенденции. Следует не бежать от старости, а искать в ней смысл, исключительные возможности и перспективы.
В первую очередь это освобождение старшего возраста от накопленных за столетие стереотипов, отказ от тотальной техногенной перспективы, опирающейся на медицинские диагнозы, открытие новых идентичностей, основанных на прожитых годах, опыте, недоступном в более раннем возрасте. В качестве парадоксальных для традиционного сознания примеров Дж. Винсент пишет об освобождении от гендерных стереотипов по причине завершения фертильного возраста, укоренению самостоятельности и практик самореализации через освобождение от диктата постоянного найма, переосмысление роли семьи и младших поколений как дистанцирование от материальных проблем, связанных с воспитанием и устройством уже выросших детей. Другими словами, старший возраст по Дж. Винсенту, как и любой другой, это период неограниченных возможностей, основных барьером для реализации которых выступают укорененные в обществе стереотипы, а не естественные и неизбежные физиологические признаки старшего возраста.
2. The Cambridge Handbook of age and aging / Ed. by M.L. Johnson; In association with V.L. Bengston, P.G. Coleman, T.B. Kirkwood (Cambridge: Cambridge University Press, 2005)
За последнее десятилетие наиболее полный сборник работ, представляющих текущее состояние геронтологии как междисциплинарного знания, объединяющего социальные, медицинские и биологические науки. Размах предпринятого кембриджским издательством предприятия впечатляет: 80 оригинальных статей ведущих исследователей из шестидесяти стран и пяти континентов. России в этом списке нет. Впервые я увидел сборник у Теодора Шанина, президента созданного им образовательного консорциума (think tank), который уже давно именуется не иначе как Шанинкой. «В этой книге есть многое, чтобы перестать играть в теоретизирование и противопоставлять теорию и практику, политику и науку», сказал мне тогда Теодор. Сборник делится на семь частей: 1) введение и обзор теоретических подходов; 2) стареющее тело; 3) стареющее сознание; 4) стареющее понимание себя (идентичность); 5) старение и социальные связи; 6) старение и общество; 6) социальные программы поддержки пожилых. Организация и содержание представленных материалов точно репрезентируют современное состояние науки, описывают текущие достижения и определяют проблемные зоны (для науки это точки роста).
Во-первых, последние два десятилетия доминируют медицинские и биологические интерпретации старшего возраста, именно в этих науках удалось сохранить прирост знания, сформировать корпус опровержимых теорий (по Попперу). Во-вторых, акцент на медицинских интерпретациях и техногенном способе их преодоления привел к возникновению и мощному развитию критического направления, ставящего во главу угла социальные нормы, привычки и отношения. Социальная теория старения все больше напоминает критику медикализации, или физиологической стигматизации старшего поколения. В-третьих, отдавая отчет в огромном потенциале, заложенном в социальном понимании третьего и четвертого возрастов, ведущие исследователи констатируют чрезвычайную слабость и противоречивость теоретического аппарата, разрабатываемого гуманитариями. Так Малкольм Джонсон, редактор сборника, отмечает, что в геронтологических проектах доминируют генерализации полевых исследований, опросы и замеры социальной политики, интервью и этнографические описания повседневной жизни пожилых. Теоретические же описания зачастую настолько безыскусны и неэвристичны, что у многих исследователей возникает желание вовсе от них отказаться.
Вместе с тем, когда социальный исследователь сталкивается с реальной проблемой, пытается установить некоторое коммуникативное пространство, теоретические интерпретации становятся единственным инструментом для ее решения. Поддержание разделяемого участниками коммуникации смысла и понимания текущей ситуации, выработка совместных действий, разработка стратегий, социальной политики невозможны без общей теоретической рамки, конструированию которой и посвящен сборник.
3. Handbook of theories of aging / Ed. by V.L. Bengston, D. Gans, N. Putney. 2nd ed (New York: Springer, 2009)
Основным редактором сборника выступил Верн Бенгстон, пожалуй, наиболее авторитетный и влиятельный социолог, изучающий поколенческую проблематику и взросление человека с точки зрения социальной перспективы. За последние десятилетия без его участия весьма редко проводятся значимые международные конференции, посвященные геронтологическим исследованиям, в сборниках ведущих издательств В. Бергстон обязательно приглашается если не соредактором (см. предыдущую книгу), то автором развернутых текстов о теоретической разработанности проблем старения. Первое издание сборника вышло в 1998 году. Второе – дополнено работами, отражающими более радикальные взгляды о человеческой природе, имеющей гораздо меньше, чем думалось ранее, связи с физиологическими и биологическими особенностями человеческого организма.
Несмотря на большую стройность и проработанность естественнонаучного подхода к старшему возрасту, центральной дисциплинарной областью, конституируемой сборником, становится социология. Биодемография, иммунология старения, нейрофизиология, когнитивная пластичность возраста, эмоциональное благополучие и еще десятки теоретических подходов и направлений осмысляются через интегративную роль социальной геронтологии, основания которой обнаруживаются в социологических теориях старения. Публичная политика и политология старшего возраста уже не мыслимы без легитимации множественности перспектив, отказе от доминирующей роли государства, как центрального агента социальных преобразований и реформ. Будущее теоретизирования о возрасте, чему посвящена заключительная статья сборника, лежит в построении объяснительных междисциплинарных моделях освобождения старости от накопленных стереотипов, переходе от индустриальных интерпретаций к институциональному описанию старения и научному прогнозированию новых способов организации социальности в старших возрастных группах.
4. Skinner B.F., Vaughan M.E. Enjoy old age: A practical guide (New York: W.W. Norton & Company, 1997)
Отец-основатель бихевиоризма, гранд-теории шестидесятых, организатор школы экспериментальной психологии 80-ти летний Беррес Фредерик Скиннер с коллегой предлагает практические рекомендации, как чувствовать себя свободным и счастливым в старшем возрасте. Несмотря на прагматическую ориентацию книги и позиционирование ее в качестве пособия по активному старению, в ней прослеживается теоретическое и аналитическое осмысление старшего возраста, концептуализируется позиция открытого и критически настроенного взгляда на изучаемый феномен. Пожилой человек рассматривается авторами одновременно как активный субъект, ответственный за собственную жизнь, так и как объект пристального анализа исследователей, несущий в себе все черты и особенности живого организма. Книга представляет собой операнд скиннеровского теоретического наследия. Техники модификации поведения, изменения социального окружения, улучшение общества возможны не только и не столько посредством разработки и реализации государственных программ, сколько через мобилизацию внутренних ресурсов человека, изменение (возможно, через социальное программирование) его обыденных практик обращения с окружающим миром.
Первое издание вышло еще при жизни ученого, в 1983 году, анализируемое уже редактировалось и дополнялось после его ухода (Б.Ф. Скиннер скончался в 1990 году). Из-за шлейфа поведенческих интерпретаций, в 1990-х многими считающихся давно опровергнутыми и ушедшими в прошлое теоретическими конструкциями, книга была встречена неоднозначно. Одни критиковали за излишнюю абстрактность заключений и уход от жанра «поваренной» книги, другие – за продолжение работы с теоретически несостоятельными положениями бихевиоризма. Вместе с тем нет более яркого примера того, что либерализация старения – не новоявленный конструкт и не выдумка нового поколения политиков. Это весьма почтенное направление гуманитарного переосмысления человеческой жизни и в особенности ее заключительного периода, по странному стечению обстоятельств, стигматизированного в западной культуре.
5. From exclusion to inclusion in old age: A global challenge / Ed. by N. Scharf, N.C. Keating (Bristol, UK: Polity Press, 2012)
Теоретическая дихотомия эксклюзии и инклюзии старшего возраста – центральная для концептуального осмысления либерализации старения. Сборник состоит из десяти статей, затрагивающих как основные факторы, ограничивающие социальную активность пожилых людей, так и особенности построения для них инклюзивной среды. Экономические и демографические трансформации, глобализация социальных обменов, миграционные процессы, изменение института семьи, организация новых, мобильных социальных сред и актуализация прав человека как обновленной повестки развитых стран – все это непосредственным образом сказывается на конституировании образа и роли старшего поколения. От 1960-х гг., периода введения в научный оборот экслюзивно-инклюзивного противопоставления, 1980-х гг., периода экономической нестабильности и акцента на экслюзивных практиках, настоящее время (с 2000-х гг.), по мнению авторов сборника, отличается акцентом на построении национальных программ по старению, политической актуализации вопросов включения старшего поколения в экономическую, социальную и культурную среды. Хотя социальная эксклюзия сильно детерминирована наличием экономических кризисов и потрясений, она не может быть редуцирована до вопросов пенсионирования и материального обеспечения вступивших в преклонный возраст граждан.
Статья Ашгара Заиди об исключении старшего возраста из материальных обменов дополняется работами, выносящими на повестку социальные детерминанты. Джим Огг и Силви Рено анализируют исключенность пожилых из родственных отношений, ограничение и сведение до минимума общения с выросшими детьми, потерю внимания со стороны родственников. Дэвид Филипс и Кевин Ченг в центр внимания ставят трансформацию системы ценностей и мировоззренческие позиций о старшем возрасте в современном обществе, включая представления пожилых о их месте и роли в социальных отношениях. Астрид Стакелбергер, Доминик Абрамс и Филипп Частоней рассматривают возрастную дискриминацию как источник экслюзивных практик, делая акцент на политических решениях по защите прав пожилых людей. Переосмысление инклюзивных стратегий концептуализируется в сборнике в перспективе множественных решений, центральной фигурой для принятия которых становится сам пожилой человек. Освобождение от диктата политической воли, экономического детерминизма и медицинской стигматики – триада либерального подхода уже ставшего основным трендом в развитии социальной политики ведущих мировых держав на ближайшее десятилетие.
Об авторе:
Д.Рогозин – кандидат социологических наук, директор Центра методологии федеративных исследований РАНХиГС, декан факультета социальных наук МВШСЭН, старший научный сотрудник Центра фундаментальной социологии ИГИТИ ВШЭ
Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru
14.02.2013