Охота на ДНК
Растущий общественный интерес к генетике повысил вероятность того, что генетические папарацци с инструментами для сбора ДНК вскоре станут такими же вездесущими, как и папарацци с камерами.
Хотя эти опасения могут показаться относительно новыми, знаменитая поп-звезда Мадонна уже более десяти лет бьет тревогу по поводу возможности тайного сбора и тестирования ДНК без её согласия. Она наняла бригаду уборщиков, чтобы стерилизовать ее гримёрки после концертов, и требует новые сиденья для унитаза на каждой остановке своих туров.
Сначала Мадонну высмеивали за ДНК-паранойю, но по мере того как более совершенные, быстрые и дешевые генетические технологии достигают потребительской сферы, опасения по поводу возможности несогласованного, тайного сбора и тестирования ДНК кажутся не только разумными, но и оправданными.
Судам по большей части удавалось уклоняться от сложностей тайного сбора и тестирования ДНК общественных деятелей, но долго это не продлится. Однажды они столкнутся с недостаточностью существующих правовых ограничений, касающихся генетического воровства.
Кладезь генетической информации
Пряди волос, ногти, чешуйки кожи и слюна – все это следы ДНК, который человек неосознанно оставляет после себя.
Генетический анализ может выявить не только личную информацию, такую как состояние здоровья или риск развития определенных заболеваний, но и основные аспекты личности человека, включая его происхождение и потенциальные черты будущих детей. Кроме того, по мере развития генетических технологий страхи по поводу использования тайно собранного генетического материала в репродуктивных целях с помощью гаметогенеза in vitro становятся чем-то большим, чем просто паранойя.
Гаметогенез in vitro (IVG) находится в стадии развития, он может позволить будущим родителям создавать яйцеклетки или сперматозоиды из любых тканей тела, например, кожи.
Существующие правовые рамки
Когда споры, связанные с кражей генов у общественных деятелей, неизбежно попадут в зал суда, судьям необходимо будет ответить на серьезные вопросы о том, как генетика связана с личностью и идентичностью, собственностью, здоровьем и болезнями, интеллектуальной собственностью и репродуктивными правами. Такие вопросы уже поднимались в делах, связанных с использованием генетики в правоохранительных органах, патентоспособностью ДНК и владением выброшенным генетическим материалом.
В каждом из этих случаев суды фокусировались только на одном аспекте генетики, таком как права на неприкосновенность частной жизни или ценность генетической информации для биомедицинских исследований. Но этот ограниченный подход игнорирует другие аспекты, такие как конфиденциальность членов семьи с общей генетикой или имущественные и личные интересы, которые кто-то может увидеть в генетическом материале, выброшенном после медицинской процедуры.
В случае генетических папарацци суды, по-видимому, попытаются вписать сложные вопросы о генетике в рамки прав на частную жизнь, потому что именно так они подходили к другим вторжениям в жизнь общественных деятелей в прошлом.
Что ждет нас в будущем
При существующих законах и нынешнем состоянии генетических технологий большинству людей не нужно беспокоиться о тайном сборе и использовании генетического материала, как это делают общественные деятели. Но случаи генетического папарацци, вероятно, будут играть важную роль в определении того, какие права будут или не будут иметь все остальные.
Ни одно из государств не справилось должным образом со сложностями генетических юридических претензий. Даже в государствах с законами, специально разработанными для защиты генетической конфиденциальности, правила охватывают лишь узкий круг генетических интересов. Некоторые законы, например, могут запрещать раскрытие генетической информации, но не сбор.
К лучшему или к худшему, то, как суды выносят решения по делам генетических папарацци, будет определять, как общество думает о генетической конфиденциальности и о правах личности в отношении генетики в более широком смысле.
Аминат Аджиева, портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru по материалам The Conversation: Genetic paparazzi are right around the corner, and courts aren’t ready to confront the legal quagmire of DNA theft.