Антиэйджинг: мифы и реальность

София Зигмонд, «Радио Свобода» 

Население планеты стареет, причем динамика старения приобретает угрожающие размеры, прежде всего, в развитых странах, производящих три четверти валового мирового продукта. Уже сегодня четверть населения Швеции старше 65 лет, а среди тех, кто родился в 2000 году, половина, по оценке Лауры Фратильони, директора центра антивозрастных исследований при Каролинском институте в Стокгольме, доживет до 100 лет. В Великобритании около 80 процентов национального дохода производится бэби-бумерами – теми, кто родился в 1946-64 годах, а в Италии уже к 2030 году пенсионеров станет больше, чем активных работников. Старение населения приводит к увеличению расходов на медобслуживание, ведь с возрастом увеличивается риск кардиоваскулярных и онкологических заболеваний, болезни Альцгеймера. 

«Лечение стареющего общества требует триллионы долларов, и в дальнейшем эти затраты будут только увеличиваться», – считает профессор-геронтолог Джей Стюарт Ольшаньски из Школы общественного здоровья при университете Чикаго. Еще одна тенденция, связанная со старением населения в развитых странах – стремительный рост рынка так называемой «антиэджинг-медицины» – многочисленных коммерческих технологий, обещающих нам замедлить возрастные изменения. Для этого якобы достаточно пройти тестирование в антивозрастной клинике, провести ряд процедур, включить в свой рацион определенные пищевые добавки (БАДы).

Корреспондент Радио Свобода разобралась, стоит ли антиэйдж-медицина такого рода на прочном научном фундаменте или это просто желание нажиться на страхе каждого перед неизбежной старостью.

Прежде всего, мы до сих пор не до конца понимаем причины и механизмы старения живых организмов, в том числе, человека. На этот счет существует несколько соперничающих теорий, хотя все они, по словам Лауры Фратильони, взаимосвязаны. Под старением в самом общем смысле можно понимать уменьшающуюся с возрастом способность организма приспосабливаться к различным жизненным ситуациям. Это сопровождается замедлением процесса деления клеток, снижением способности тканей к самообновлению, нарушением обмена веществ, сбоям в работе сердечнососудистой и нервной систем.

Согласно достаточно общепринятой точке зрения, на 30-35 процентов долголетие обусловлено генетически. Соответственно, и старение связано с генетическими факторами: например, это могут быть запрограммированные изменения экспрессии генов, которые включаются или выключаются в определенный момент жизни. Еще одной причиной, или, скорее, фактором старения может быть постепенный отказ иммунной системы – организм при этом более подвержен инфекционным заболеваниям, аутоиммунным процессам, опухолям и все хуже восстанавливается в результате воздействий внешней среды.

Эндокринная теория предполагает, что старение связано с гормональными изменениями (и, соответственно, восполнение в организме необходимых гормонов может его замедлить). Согласно еще одной точке зрения, старение определяет скорость утилизации кислорода в клетках. Некоторые специалисты уверены, что в могилу нас сводят свободные радикалы. Отчасти более обоснованная гипотеза связывает старение с теломерами – специальными участками на концах молекул ДНК, которые укорачиваются при каждом делении клетки.

Другими словами, по всей видимости, старение мало похоже на грипп, от которого можно вылечиться противовирусными препаратами – это сложнейший процесс, на который влияет множество сложных биохимических факторов. Хотя в последние два десятилетия поиск «таблетки от старости» – одно из самых популярных и богатых направлений биологических исследований, пока сложно рассчитывать, что мы сможем излечиться от старости с помощью одного-единственного лекарства. Как не можем и от похмелья.

Любопытно, что часть перспективных работ в направлении способов замедления старения сталкиваются с тем, что кандидаты в эффективные препараты одновременно повышают риск развития онкологических заболеваний – как это происходит в исследованиях, на основе эпигенетического или антиоксидативного подхода. Это даже заставило некоторых специалистов сделать предположение, что между старением и раком есть своеобразная взаимосвязь, trade off: замедление первого повышает риск второго и наоборот. Может быть, для этого есть эволюционное объяснение? Впрочем, другие ученые уверены, что такого рода связи между старением и онкологическими заболеваниями все же нет: в частности, в исследовании группы датских ученых под руководством Кааре Христенсен были изучены более 8 тысяч однояйцовых близнецов, статистика показала, что долголетие как раз предполагает генетически обусловленный низкий риск заболеваний раком.

Итак, таблетка от старости – пока лишь мечта, возможно, недостижимая. Но это не мешает процветать клиникам «антивозрастной медицины», которые если и не гарантируют прямо вечную молодость, но довольно прозрачно намекают, что она вполне возможна. Какие же технологии предлагаются в этом сегменте рынка услуг, и что думают о них специалисты доказательной медицины?

Это звучит заманчиво: выяснить, какой из жизненно-важных органов состарится раньше и что можно предпринять, чтобы старение замедлить. Например, паспортный возраст пациента может расходиться с биологическим возрастом сердца, которое у сорокалетнего может соответствовать состоянию 55-летнего. И тогда вам предпишут, каким образом поддержать сердце. Однако профессор медицины Лаура Фратильони из Karolinska Institutet, Стокгольм, Aging Research Center, относится к этому подходу весьма скептически: «научным подтверждением, что медицина располагает хорошими маркерами для проведения подобных исследований, мы не располагаем», – говорит она.

Распространенная услуга – комплексная превентивная диагностика гормонов, которая делается по анализу слюны. При этом определяется уровень кортизола, гормона DHEA (показатель андро-синтетической деятельности надпочечников), мелатонина (нехватка вызывает бессонницу, утомляемость, депрессию), и других гормонов. Тесты показывают, как меняется уровень гормонов в течение дня и, как часто заявляют в антивозрастных клиниках, помогают индивидуально подобрать гормональное лечение, например, с помощью кремов с микродозами био-идентичных гормонов или даже гормональных пластырей, предположительно, дополняющих эндокринную систему пациента. К этому часто предлагается прибавить лечение гормоном роста (HGH) и инсулиноподобным ростовым фактором (IGF-1).

Однако, как отмечает Синтия Пирсон, директор американской Национальной сети женского здоровья, такие кремы и пластыри не сертифицированы как лекарственные средства, не прошли клинические исследования на предмет побочных эффектов, и никто точно не знает, к примеру, «каким должен быть уровень гормонов в менопаузу». Это отношение разделяют и другие эксперты. Лаура Фратильони советует относиться к гормональной «терапии» очень осторожно, поскольку эффективность этих методик не подтверждается наукой – «удивительных» историй отдельных пациенток, помолодевших на 20 лет и делящихся опытом на сайтах антивозрастных клиник, недостаточно.

С Фратильони солидарна София Мильман, руководитель исследования, проведенного на базе колледжа имени Альберта Эйнштейна в Нью Йорке, касающегося исследований потенциальной пользы восполнения дефицита гормона роста. Ученый выяснили, что низкий уровень гормона роста у пожилых людей как раз наоборот может снижать риск возрастных заболеваний. «Гормон роста помогает метаболизму жиров и разглаживает кожу, однако подобный «голливудский тип долголетия» никак не поможет здоровью людей старшего возраста и стратегии антиэйджинга в целом», – говорит София Мильман.

Вам могут предложить что-нибудь вроде экстракта плаценты овцы – это фирменное средство омоложения одной очень популярной среди состоятельных клиентов швейцарской клиники в Монтро. Утверждается, что средство действенно, потому что «содержит стволовые клетки». Комментарий Фратольони краток: «Необходимо больше исследований, результаты далеки от внедрения».

Вас будут убеждать, что таким образом можно определить вашу склонность к онкологическим заболеваниям. А вот что говорит Лаура Фратильони: «То, что оксидативный стресс вызывает рак – пока не более, чем гипотеза. В то же время у нас есть убедительное научное подтверждение таких специфических факторов риска как курение, чрезмерное употребление алкоголя, ожирение, малоподвижный образ жизни, нездоровая диета. Эти факторы сильно коррелируют с так называемыми возрастными заболеваниями: раком, кардиоваскулярными заболеваниями, деменцией», – уверена специалист. Фрательони не рекомендует проводить и мониторинг свободных радикалов по анализу крови, поскольку рано делать на основе результатов какие-либо заключения – необходимо больше научных исследований.

Это – распространенный на рынке «метод иммуннологического исследования для получения достоверной картины индивидуальной непереносимости продуктов питания». В теории он измеряет активность антител плазмы крови в ответ на отдельные продукты питания и химические вещества. В клиниках тестируется около 300 видов продуктов питания, и в результате пациент получает инструкции, от каких продуктов ему следует вообще отказаться, чем питаться умеренно, а что можно есть без ограничений.

Но научная состоятельность этого метода не подтверждена, он не может рассматриваться как часть терапевтической диагностики для лечащего врача. «Впрочем, если результаты теста убедят человека задуматься о диете и получить в дальнейшем консультацию у специалиста- диетолога, то это поможет снизить риск некоторых возрастных заболеваний. например, диабета», – иронизирует Иван Мах, президент чешской ассоциации диетологов. Он считает, что роль питания в профилактике раковых заболеваний недооценивается.

Уровень нейротрансмитеров (допамина, серотонина, гамма-аминомасляной кислоты, ацетилхолина и других) можно измерить по анализу крови и мочи. Нейротрансмиттеры играют важный роль в работе нервной системы, в том числе мозга, и врачи антиэйджинга, уверяют, что их уровень с возрастом снижается, что отражается на нашей производительности, настроении, семейных отношениях. Однако, специалисты доказательной медицины уверены: полагать, что анализ утренней мочи отражает картину происходящего в коре головного мозга, более чем наивно. По результатам анализа врач в антивозрастной клинике предложит вам пищевые добавки и соответствующую диету, с помощью которых обнаруженный дефицит можно будет восполнить. «Это наверняка повысит продажи производителей БАДов и принесет дивиденды клинике, торгующей добавками, но о научно доказанной эффективности этой методики говорить не приходится», – комментирует Лаура Фратильони.

Очередной тренд: в некоторых антивозрастных клиниках этот весьма дорогостоящий тест советуют делать ежегодно. Лаура Фратильони не спорит, что теломеры могут иметь отношение к старению, однако призывает относиться и к самому анализу и к следующей за ним терапии с осторожностью: «Пока что релевантны только исследования. Технология далека от массового внедрения», – считает она.

Это, конечно, далеко не полный список. Можно вспомнить еще терапию chelation, с помощью которой из организма выводятся тяжелые металлы – в действительности эффективность подхода не доказана, а результаты исследований далеки от внедрения в клиническую практику. А как обстоит дело с волшебными антивозрастными БАДами? Ведь экстракт папоротника из центральной Америки Polypodium Leucotomos якобы предохраняет кожу от ультрафиолетового излучения, а ресвератрол (природный фитоалексин) – оказывает противоопухолевое, противовоспалительное действие. Оказывается, клинические испытания полезности ресвератрола на человеке вообще не проводились (хотя на мышах было доказано, что этот фитоалексин продлевает жизнь). Для того, чтобы удостовериться в эффективности этого средства, нужно больше исследований, эти добавки далеки от клинического внедрения как, впрочем, и большинство других из длинного списка рекомендуемых клиниками антиэйджинга. Лаура Фратильони не верит ни в папоротник, ни в другие биодобавки.

«В настоящий момент единственные подтвержденные наукой рекомендации, как прожить дольше и оставаться здоровым, – это поведенческие факторы, здоровый образ жизни как минимум, начиная со среднего возраста (отказ от курения, умеренное употребление алкоголя, низкокалорийная диета, богатая антиоксидантами, ежедневный режим физической активности), снижение риска кардиоваскулярных заболеваний, увеличение резервов мозга (ментальный фитнес, физическая и социальная стимуляция, позитивное мышление)», – заключает Фратильони. Таким образом, практически все рекомендуемые и применяемые антивозрастными клиниками методики на самом деле далеки от массового внедрения, и пациенты, сами того не ведая, становятся подопытными кроликами.

В то же время, профессор Петр Федичев, сторонник программируемой теории старения, компания которого занимается биотехнологиями, считает, что изменения образа жизни может, в принципе, увеличить продолжительность жизни индивидуума лет на пять, но к радикальному увеличению не приведет. Петр Федичев верит в репрограммирование «кода старения», однако в ближайшем будущем человеку вряд ли стоит ожидать прорыва – репрограммировать ученые пока учатся только лабораторных животных.

Профессор-геронтолог Джей Ольшански из школы публичного здоровья университета в Чикаго не удивляется, что интерес к антивозрастной медицине постоянно растет, однако считает ее эффективность пока чисто гипотетической. По мнению Ольшански, рынок антиэйджинга – чистое надувательство, хотя есть и перспективные разработки, как, например, биомаркеры некоторых онкологических заболеваний или, возможно, анализ теломер. Со временем, когда будет накоплен больший опыт клинических исследований, это может принести пользу и в медицинской практике.

«В действительности мы говорим об управлении старением, и этого можно достичь объединенными усилиями био-геронтологов, специалистов традиционной, превентивной и предиктивной медицины, биологии, генетики и других направлений, представители которых ищут резервы жизнедеятельности организма человека», – констатирует Джей Ольшански.

Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru

28.10.2015