Киборги среди нас

Чип в голову
Дмитрий Черников, журнал «Секрет Фирмы» № 6-2009
Опубликовано на сайте DeafNet.Ru

У биологического обновления человека два сильных врага: природа и государство. Пока клонирование и выращивание тканей буксуют, находчивые инженеры и производители микросхем расширяют границы человеческого, порождая новые рынки технологий.

Восстание масс

«Когда я двигаю левой рукой, то чувствую, что он делает движение в ту же сторону. Где-то там, в сердце»,– говорит 17-летний Кайрат Дисинбаев, повисая на баскетбольной корзине. Его сердце управляется кардиостимулятором нового поколения, самостоятельно регулирующим частоту и силу подачи электрических импульсов к органу. Имплантат включается только тогда, когда регистрируется нарушение ритма сердца,– в остальное время сердце подростка работает в обычном самостоятельном режиме.

До начала 2008 года московский школьник не знал, что болен: «Терял сознание, когда брали кровь из пальца. Но это со многими бывает». По больницам Дисинбаев ходить не привык. С четырех лет занимался тейквондо, легкой атлетикой, общим фитнесом. Когда у него впервые взяли из вены кровь, он как обычно отключился. Но специально установленный перед процедурой прибор показал, что сердце подростка остановилось на 10 секунд. «Нам объяснили, что у сына плохо сокращается сердце. При следующей остановке оно может не завестись. Спорт строго запрещен»,– вспоминают родители Кайрата пережитый шок. Им привиделось страшное будущее: раскроенная грудная клетка, напичканная имплантатами, пожизненная инвалидность. Теперь Дисинбаев показывает маленький шрам на ключице: «Это все, что осталось после операции».

Уже в мае 2008-го, спустя три месяца после вживления в московском НИИ педиатрии и детской хирургии стимулятора производства компании Medtronic, Дисинбаев возобновил тренировки, а в октябре Кайрат, до этого побеждавший только в районных соревнованиях, выиграл первенство Москвы по кроссу среди школьников 1991-1993 года рождения.

Имплантаты, ранее накладывавшие ограничения на привычный образ жизни человека, теперь все больше раздвигают границы его возможностей. Компании почувствовали формирующийся тренд: на смену больным и пенсионерам как главным клиентам высоких медицинских технологий готовы прийти обычные люди, желающие проапгрейдить свое тело и интеллект.

Индустрия электронного реинжиниринга постепенно избавляется от маргинального имиджа. Лидер рынка – американская Medtronic в ближайшее время готовится предъявить массмаркету имплантат, способный облегчить участь десятков тысяч пациентов, страдающих от болезни Паркинсона. Теперь нейростимулятор будет использоваться и для лечения депрессии. Тот же путь – от нишевого устройства до блокбастера – предстоит пройти электроду, помогающему при гастропарезе. В настоящий момент его испытывают как средство для лечения ожирения. «Имплантат будет вызывать ощущение сытости. Человек будет есть столько, сколько полезно, а не сколько хочется»,– комментирует представитель Medtronic Арсен Кубатаев.

Конец биологии

«Ждать донорского сердца приходится два-три года, поэтому 30% пациентов, стоящих в очереди на донорское сердце, не доживают до операции,– рассказывает СФ профессор кардиососудистой хирургии клиники Im Park Пауль Фогт.– Еще 18% погибают во время трансплантации». По словам Фогта, клиники жестко конкурируют между собой за новые сердца. Если договориться не удается, дело доходит до третейских судов. Полгода назад Швейцарское трансплантологическое общество назначило Фогта рефери в таких спорах.

«Шоу биологии заканчивается: наши органы будут контролировать электроды, электроды управляются «софтом», который придумаем мы сами»,– заявил СФ Майкл Корист, автор бестселлера «Перестроенный», рассказывающего о перерождении в киборга. Корист называет себя Майком 2.0.

Он с гордостью носит в черепе слуховой компьютер от Advanced Bionics. Вернув себе слух с помощью процессора, аналогичного Pentium 286 и управляющего раздражением слухового нерва, Корист считает, что имплантат превращает людей из жертв в творцов: «Новые ощущения были странными – забавы ради я играл с магнитами для холодильника, которые липли к моей голове. Но затем наступило полное раскрепощение и торжество». Майкл ощутил свое тело как пространство для творчества.

«Будет неправильно считать киборгами всех, в чьем теле есть некая механика. Например, ветерана войны во Вьетнаме с металлической пластиной в голове»,– говорит Корист. Настоящий имплантат должен быть с электронной начинкой. Когда он представляет собой компьютер, его носитель может считать себя киборгом, настаивает Корист. Время от времени он апгрейдит софт, на котором работает микропроцессор стимулятора. Каждый раз его слух становится лучше. «Последний раз улучшение было настолько серьезным, что позволило мне слушать музыку с удовольствием, не напрягаясь». Тем не менее корреспонденту СФ, общавшемуся с Користом по Skype, приходилось кричать, чтобы быть услышанным. «Да, на тестах я все равно оказался бы в числе слабослышащих, но давайте поговорим лет через двадцать. Ваш естественный слух все это время будет ухудшаться, а я с помощью апгрейдов смогу слышать, как облетает листва»,– предложил киборг.

На сегодняшний день в мире 150 тыс. обладателей слуховых имплантатов. Большинство из них – в США. «Мои имплантаты были последним писком инноваций в 2001-м, но наука все еще на пути к их усовершенствованию – свежего на рынке ничего не появилось», – рассказывает Корист.

У настоящего имплантата есть важный признак: он должен выполнять не пустяковую, а важную функцию во взаимодействии человека с миром, напоминая носителю о том, что его существование в мире во многом подчинено машине. Сейчас Корист работает над своей третьей книгой «Всемирный разум: Грядущая интеграция людей и машин», в которой исследует мозговые имплантаты – то, как они меняют коммуникации между людьми и стимулируют носителя к новому самоопределению. Например, при сканировании мозга добровольцев методом магнитно-резонансной томографии можно предсказать, предпочтут они складывать или вычитать числа, которые им называются в это время. «Конечно, это еще далеко от чтения мыслей как таковых,– признает Корист.– Но начало положено. Сейчас с помощью оптоволоконных имплантатов на мышах и обезьянах проводятся эксперименты по контролю активности нейронов. Результатом дальнейших опытов может стать появление устройств, которые смогут считывать мысли».

«Телепатические имплантаты несут важную социальную функцию,– считает знаменитый «поп-киборг» Кевин Уорвик, профессор кибернетики Университета Рединга.– Как только их изобретут, в первую очередь нужно будет выделить партию для слепых. Чтение мыслей прохожих будет ориентировать их в пространстве не хуже глаз».

Другая Кремниевая долина

Современная фармацевтика нацелена на выявление эффективно работающих молекул будущих лекарств. Для этого нужны огромные лаборатории с 15-17-летним циклом испытаний действующего вещества препарата. Генные исследования также весьма дорогостоящи. В первом квартале 2007 года венчурный капитал инвестировал в биотех $1,5 млрд, в первом квартале 2009-го – всего $576 млн.

С имплантатами все проще: главная движущая сила изменений – мозги биоинженеров. От идеи до появления продукта на рынке проходит четыре-пять лет, срок жизни имплантата на рынке в среднем 18 месяцев, по истечении которых его заменяют более современные аналоги. Две трети выручки компании Medtronic приносят имплантаты, вышедшие на рынок в последние три года. Компания с $3 млрд чистой прибыли за 2008 год выделяется своими размерами. «Эти парни неплохо зарабатывают на имплантатах. Я видел дом CEO Medtronic на Гавайях, он расположен рядом с виллой актера Харрисона Форда»,– усмехается Кевин Уорвик. Однако основную ударную мощь рынка формируют гаражные стартапы. По данным Ассоциации производителей медтехнологий AdvaMed, охватывающей и рынок имплантатов, штат 80% из почти 40 тыс. компаний не превышает 100 человек. Медицинские гики все через одного мечтают сколотить фирму, чтобы затем продать ее одной из ведущих компаний. Их с удовольствием поддерживают венчурные фонды вроде Oxford Bioscience Partners. «Этот фонд инвестировал $4 млн в компанию Cyberkinetics моего друга Джона Донахью. Она делает чипы, которые управляют отказавшими участками мозга»,– говорит Уорвик.

Единовременно на рынке присутствуют примерно 10 тыс. имплантатов (данные AdvaMed). При этом география потребления постепенно перекраивается в пользу Европы. Если в 2003 году европейская доля была 23%, то к 2008-му она выросла до трети, поскольку темпы роста главного и самого развитого рынка – американского – значительно снизились. Подстегнуть передовое потребление способна только «массовизация» функции имплантатов и других медтехнологий.

Эвалдас Чеснулис, один из ведущих нейрохирургов мира, специалист швейцарской клиники Hirslanden и российской компании MedInterSwiss, заявил СФ, что стартаперская модель отрасли приносит успехи: «Имплантология как индустрия существует с конца 1990-х. Главное достижение за это время – миниатюризация устройств. Первые батареи для имплантата, вшиваемые обычно в живот, были длиною сантиметров пять-шесть и рассчитаны на год. Теперь такие батареи, как и сами имплантаты, стали в пять раз меньше по размеру и служат в пять раз дольше». Однако на принципиальное обновление линейки имплантатов и глобальную киборгизацию Чеснулис не рассчитывает, поскольку не видит запроса со стороны общества: «Помните, как в «Собачьем сердце» профессор Преображенский негодовал, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может родить такого когда угодно?»

Страхи общества не помеха киборгизации, уверен Уорвик. «Врачебная этика тут ни при чем. Имплантаты делают инженеры, причем не всегда по заказу медицинских компаний. Мои исследования финансируют такие компании, как British Telecom, Nortel Network, Fujitsu, в общем, компании, которых интересует взаимодействие человека и компьютера,– говорит он.– Прорыв к электронному человеку в ближайшие пять-семь лет неизбежен». Летние недели Уорвик посвящает подготовке к осеннему суперэксперименту. В инкубатор с питательной средой он намерен поместить клетки нейронов человеческого эмбриона и с помощью Bluetooth подключить их к электродам управления роботом Гордоном. Аналогичный эксперимент с крысиными нейронами Уорвик проделал в 2008-м. Тогда робот показал навыки обучения: сталкиваясь с объектами, в следующий раз он их обходил. «Цель эксперимента – понять, как функционирует человеческая память и как мы можем расширить ее возможности, подключив к компьютеру»,– объясняет Уорвик.

Альтернативные киборги

Чтобы расширить память и прослыть киборгом, не обязательно втыкать в мозг электроды или чип. Альтернативами бурно растущему рынку имплантатов выступают другие устройства. «Во время беседы с человеком у меня есть привычка «гуглить» его имя. Но он не замечает, что я отвлекаюсь»,– рассказывает Тэд Старнер, профессор университета Джорджии. В 1993 году он закончил Массачусетский технологический институт и вдруг запаниковал. «Я понял, что забыл почти все, чему учился и за что платил по $20 тыс. в год!» – вспоминает он. Он сам себе поставил диагноз: синдром рассеянного внимания, которым страдает 2-4% взрослых и 5-7% детей. Впрочем, в той или иной степени рассеянность, как известно, присуща большинству людей. С того момента Тэд везде носил с собой конструкцию из пристегнутого к телу компьютера, монокулярного дисплея, закрепленного на уровне глаза, и клавиатуры. В день появления Wi-Fi он был самым счастливым человеком в мире.

Проповедник компьютинга как лайфстайла Тэд Старнер (слева) и один из его последователей «гуглят» друг друга во время беседы

«Наиболее интересные ссылки я заношу в отдельный каталог вместе с файлом, где я конспектирую ключевые идеи и моменты нашего разговора,– рассказывает Старнер.– Так за несколько лет у меня накопилась огромная база данных на каждого собеседника, и когда я встречаюсь с человеком снова, то просто открываю каталог, и вся информация перед глазами, даже если мы виделись десять лет назад». Старнер проповедует полное бытовое слияние человека и компьютера, изучая его возможности на себе вместе с другими членами Contextual Computing Group.

«Формально между мной и Тэдом Старнером большая разница: мой девайс имплантирован в тело, а его – нет. Но он проделал удивительную вещь,– говорит Майкл Корист.– Тэд начал отвечать на вопрос "Как это будет – писать мейлы и серфить в интернете с помощью технологий, заключенных в ваше тело?"» Сейчас главная задача Старнера – найти способ «запитать» компьютер от поверхности организма: «Тогда мы будем действительно нераздельны».

Два киборга познакомились на лекции Користа. Прикладная часть идеи Старнера – облегчение жизни глухих и людей с ослабленным слухом. По его замыслу, «контекстуальный компьютинг», то есть нераздельная жизнь человека и машины, поможет глухим в совершенстве обучиться распознаванию языка жестов.

По пути «внешней» киборгизации пациентов пошел и доктор Тодд Куйкен из Чикагского института реабилитации. С начала 2000-х годов он и его команда применяют технику реиннервации при протезировании пациентов с ампутированными руками. Первым «испытуемым» в 2001 году стал электрик Джесс Салливан. Нервы из его предплечья пересадили на грудь, а управляющие грудными мышцами нервы удалили. «Прикосновение к груди Джесс ощущает как прикосновение к руке»,– говорит Куйкен корреспонденту СФ. К груди Салливана присоединили сенсоры электронной руки. Когда он хочет пошевелить пальцем или рукой, «ручные» нервы заставляют двигаться грудные мышцы, движение которых улавливают сенсоры руки. Бионические руки в отличие от традиционных протезов позволяют владельцам выполнять все обычные операции и чувствовать власть над искусственным органом.

В силу дороговизны изготовления ($6 млн) бионические руки разных модификаций получили чуть больше двух десятков пациентов. «Имплантаты становятся все более надежными, но все равно при их поломке или истечении срока пользования приходится снова лезть в мозг, сердце или еще куда-то. Наша технология безопаснее»,– говорит Тодд Куйкен.

Пока генные инженеры ищут аргументы в споре с властями о клонировании, инженеры обычные уже начали превращать человечество в киборгов.

Портал «Вечная молодость» http://vechnayamolodost.ru/
16.06.2009